"Вечерняя Москва"

В театре «Et Cetera» вышла первая премьера этого сезона под названием «Ничего себе местечко для кормления собак».

Выбор пьесы неожиданный — имя французского драматурга Тарика Нуи совсем неизвестно русскому зрителю. Тем интереснее было понять, что же привлекло в ней мэтра грузинской режиссуры Роберта Стуруа, много и плодотворно работающего в Москве, и актера (в данном случае именно актера, а не художественного руководителя театра) Александра Калягина.

Прежде всего, вероятно, выигрышная главная роль — старика, торгующего оружием, который по совместительству служит воплощением некоего верховного судии. Роль, для Калягина ставшая почти привычной. Буквально два года назад подобный образ всемогущего старца он уже воплощал на подмостках своего театра в шекспировской «Буре».

Кстати, тот спектакль тоже поставил Роберт Стуруа.

Режиссера же французская пьеса, судя по всему, привлекла возможностью прочтения ее как притчи: неопределенное место происходящего, неопределенное время действия и неопределенные отношения между героями — трактуй, как знаешь! Хотя нет, отношения персонажей в пьесе как раз-таки прописаны: Он приходит за оружием, чтобы убить себя, Она — чтобы убить первого встречного. В результате глубокомысленных бесед со Старикомпродавцом их намерения меняются. Старик продал им лишь один пистолет лишь с одной пулей и предупредил, что никто отсюда не уйдет живым — всех съедят собаки. Так что Он убивает Ее (дабы смерть была не столь мучительна), а сам остается ждать своего конца, прислушиваясь к приближающемуся лаю собак.

Что происходит с теми же героями в спектакле — понять значительно сложнее. Мотивации остаются, а вот исход конфликта вязнет в происходящем на сцене. Историю не спасают ни острохарактерная на пределе возможного Наталья Благих, ни привычно лицедействующий Александр Калягин. Более того, режиссер намеренно сокращает пьесу, «отрезая» от него две полноценные финальные сцены, еще более запутывая зрителя. И зритель теряется настолько, что уже после закрытия занавеса, после поклонов и выхода режиссера часть публики недоуменно остается в зрительном зале в ожидании второго действия… И тем обиднее это недоумение (которое, кстати, возникает и у искушенного зрителя), что картина, предстающая глазам при открытии занавеса, была весьма обещающей. Выстроенное художником Георгием Алекси-Месхишвили пространство представляло собой заброшенный летний кинотеатр с рядами кресел, повернутыми спиной к зрительному залу и вызывающими в памяти безымянные могильные камни. Кинотеатр чуть ли не после атомной войны, где самопроизвольно вдруг начинает крутиться пленка. Появляется чудом сохранившийся тапер — по совместительству Парка, прядущая нити судьбы, а по факту — эксцентричная старушка, в перерывах между аккомпанементом что-то вывязывающая из нитяного клубка.

Кинокадры немой мелодрамы «вызывают» и главного героя — демиурга этих мест.

В финале, вволю надирижировавшись под звуки вальса экранными балеринами, этот демиург-Калягин уйдет вглубь сцены, оставив позади себя очередной «атомный» взрыв.

Спектакль окончится, собаки — это воплощение рока — так и не появятся, Он и Она остаются, съежившись, сидеть на авансцене. Занавес. И в голове единственная мысль: «Ничего себе премьера…»

Источник: http://vm.ru/news/aleksandr-kalyagin-vnov-sigral-verhovnogo-sydiu--1349732559.html